Кольцо приключений. Книга 2. Кольцо Нефертити - Страница 29

Иван Карлович Григоревич родился в 1913 году в семье врача. В 1930 году вступил в Компартию Польши. В 1933 году выехал во Францию, где учился в парижской Высшей школе социальных наук и одновременно являлся членом редколлегии одного из коммунистических журналов. Затем был направлен на нелегальную партийную работу по линии МОПР в Аргентину.

В сентябре 1936 года ЦК Компартии Аргентины направил Григоревича в Испанию, где он являлся адъютантом начальника штаба армии Мадридского фронта генерала Рохо.

С марта 1937 года начал выполнять спецзадания советской внешней разведки. В начале 1938 года направлен в спецкомандировку в Мексику. Являлся активным участником первого покушения на Льва Троцкого, за что был отмечен орденом Красной Звезды.

В конце 1940 года вернулся в Аргентину в качестве руководителя нелегальной разведывательно-диверсионной группы НКВД. Перед Григоревичем была поставлена задача организовать диверсионную работу по срыву снабжения Германии продовольствием, горючим, другим стратегическим сырьем из Латинской Америки, а также подбирать агентуру для засылки как в оккупированные немцами, так и в нейтральные страны. Группа Григоревича заложила более 150 мин на судах, направлявшихся в германские порты. Общая численность созданной группой агентурной сети достигла 200 человек. По итогам работы в годы войны разведчик был награжден орденом Красного Знамени.

После войны он находился на нелегальной разведработе в Мексике и Коста-Рике. В конце 1950-х годов Григоревич уволился из органов и занялся научной работой.

Справку я перечитал раз десять, потому что был уверен, что неспроста мне эта фамилия постоянно лезет на ум. Судя по другим данным, Григоревич покинул Аргентину в августе-сентябре 1945 года. Как бы перед своим отъездом он еще не преподнес мне какой-нибудь подарок.

Глава 28

Дни шли за днями. Работа моя была бумажная. Читаю справки об обстановке, справки об объектах потенциальной опасности для государства, справки о фактах конкретной враждебной деятельности и прочие документы для общей оценки, которые необходимо взять за основу новой концепции деятельности спецслужб, а уж затем на основе концепции будут вноситься изменения в организационно-штатную структуру.

Необходимо понять, насколько объективны факты, которые приводятся в справках, потому что от нагнетания обстановки зависит уровень финансирования и авторитета спецслужб. Можно так запугать руководство и общество, что оно будет уповать только на спецорганы, а не на законы, которые должны соблюдаться в первую очередь правоохранительными органами, и суд, который должен стоять на страже исполнения закона всеми в этом государстве.

Через неделю после моего возвращения я получил визитную карточку советника посольства Григоревича с приглашением отужинать вместе в одном из ресторанов. И была приписка «p. p. c». Знак прощания в связи с отъездом без нанесения официального визита. Я приложил свою визитную карточку в знак согласия и отправил ее с посыльным, принесшим приглашение.

Почти сразу после покушения я стал носить с собой кожаную папку для бумаг со стальной пластиной. Стилизованный бронежилет. Винтовочную пулю не остановит, но пуля пистолет-пулемета или пистолета может и не пробить с дистанции свыше тридцати-сорока метров, а с более близкой дистанции велика вероятность рикошета. Все тело не защитить, но жизненно важные органы уберечь можно.

Интересно, что же задумал Григоревич? На второе покушение он не пойдет. Учтет, что встреча может обеспечиваться и сотрудниками контрразведки, выделенными для моей охраны. Да и достаточно респектабельный ресторан – это не место для сведения счетов. А, впрочем, посмотрим, что из этого получится. Обсуждаться будут русский и германский вопросы. Больше нас ничего не объединяет.

В условленное время я приехал в ресторан со своей неизменной папкой. Извинился, что прямо с рабочего места и не было времени даже папку домой завезти. Я открыл папку, чтобы мой собеседник видел, что кроме нескольких листов бумаги в ней ничего нет. Самые миниатюрные магнитофоны были слишком велики, чтобы незаметно уместиться в папке. Григоревич этот жест понял и ответил на него улыбкой с долей ехидцы.

– Какой сегодня выберем стол, сеньор Гомес? – спросил хозяин.

– Вообще-то выбор стола прерогатива приглашающего, но раз хорошей водки в ресторане не найдется, то можно устроить русский стол с коньяком, – с улыбкой сказал я.

– Поверьте, сеньор Гомес, – сказал Григоревич, – придет время, когда русский стол с водкой, закуской из селедки, вареного картофеля, соленых огурцов, грибов, соленой и копченой рыбы, черной и красной икры будет самым модным во многих развитых странах мира.

– У меня тоже нет в этом сомнений. Хорошая водка в умеренных количествах делает всех людей добрыми, поэтому и русские в подпитом состоянии готовы пожалеть весь мир, – с улыбкой добавил я.

Стол накрыли быстро. Григоревич был заводной человек и рюмки летали над столом, ненадолго задерживаясь на белоснежной скатерти.

– Как говорят в России – между первой и второй перерывчик небольшой, – провозгласил дипломат и мы закусили коньяк совсем уж по-русски жареным мясом с овощами.

– Сколько же таких тостов в России? – поинтересовался я у него, прекрасно зная, что тосты заканчиваются тогда, когда собутыльник доходит до состояния «на посошок».

– А вот посчитайте, сколько их сегодня будет, – улыбнулся Григоревич и провозгласил, – а между второй и третьей пуля не успеет пролететь, это так говорят.